27 января 2024

⏳ 2024.01.27 (сб)
🍏 поста нет

🌙 подвижный годовой круг:
• седмица (неделя) 34я по Пятидесятнице (глас 8й)
• суббота

☀️ неподвижный годовой круг:
• 27 января (14 января)
• (отдание праздника Богоявления)
• равноап. Нины, просветительницы Грузии (335)
• прп. Иосифа Аналитина Раифского (IV)
• прп. отец, в Синае и Раифе избиенных: прмчч. Исаии, Саввы, Моисея, Моисея, Иеремии, Павла, Адама, Сергия, До́мна, Прокла, Ипатия, Исаака, Макария, Марка, Вениамина, Евсе́вия, Илии и иных с ними (IV–V)
• прп. Феоду́ла (V)
• прп. Стефана Вифинского (Халкидонского) (VIII)
• прмчч. Раифских: Антония (Чиркова), Варлаама (Похилюка), Иова (Протопопова), Иосифа (Гаврилова), Сергия (Гуськова), Петра (Тупицына) (1930)
• исп. Иоанна (Кевролетина) (1961)

☦️
Равноапостольная Нина, просветительница Грузии.
Свя­тая Ни­на бы­ла пле­мян­ни­цей Иеру­са­лим­ско­го пат­ри­ар­ха Юве­на­лия. Она с юно­сти всем серд­цем воз­лю­би­ла Бо­га и глу­бо­ко со­жа­ле­ла о лю­дях, не ве­ру­ю­щих в Него. По­сле то­го, как отец ее За­ву­лон ушел в пу­стын­ни­ки, а мать по­сту­пи­ла в диа­ко­нис­сы, свя­тая Ни­на бы­ла от­да­на на вос­пи­та­ние од­ной бла­го­че­сти­вой ста­ри­це. Ча­стые рас­ска­зы этой ста­ри­цы об Иве­рии (ны­неш­ней Гру­зии), то­гда еще язы­че­ской стране, воз­бу­ди­ли в Нине силь­ное же­ла­ние по­се­тить эту стра­ну и про­све­тить ее жи­те­лей све­том Еван­ге­лия.
Же­ла­ние это еще бо­лее уси­ли­лось, ко­гда она од­на­жды уви­де­ла в ви­де­нии Ма­терь Бо­жию, вру­ча­ю­щую ей крест из ви­но­град­ных лоз. И же­ла­ние ее сбы­лось, ко­гда ей при­шлось бе­жать в Иве­рию, спа­са­ясь от го­не­ния, воз­двиг­ну­то­го им­пе­ра­то­ром Дио­кли­ти­а­ном (284–305 гг.).
В Иве­рии свя­тая Ни­на по­се­ли­лась у од­ной жен­щи­ны в цар­ских ви­но­град­ни­ках и очень ско­ро сде­ла­лась из­вест­ной в окрест­но­стях, по­то­му что ока­зы­ва­ла по­мощь мно­гим страж­ду­щим. Узнав о си­ле ее мо­литв, боль­ные ста­ли во мно­же­стве при­хо­дить к ней. При­зы­вая имя Хри­сто­во, свя­тая Ни­на ис­це­ля­ла их и рас­ска­зы­ва­ла им о Бо­ге, со­тво­рив­шем небо и зем­лю, и о Хри­сте Спа­си­те­ле.
Про­по­ведь о Хри­сте, чу­де­са, ко­то­рые со­вер­ша­ла свя­тая Ни­на, и ее доб­ро­де­тель­ная жизнь бла­го­твор­но дей­ство­ва­ли на жи­те­лей Иве­рии, и мно­гие из них уве­ро­ва­ли в ис­тин­но­го Бо­га и при­ня­ли Кре­ще­ние. Она об­ра­ти­ла ко Хри­сту в Гру­зии и са­мо­го ца­ря Ма­ри­а­на (Ме­роя), быв­ше­го до это­го языч­ни­ком. То­гда бы­ли вы­зва­ны из Кон­стан­ти­но­по­ля епи­скоп и свя­щен­ни­ки и по­стро­ен пер­вый в Иве­рии храм во имя св. апо­сто­лов. По­сте­пен­но по­чти вся Иве­рия при­ня­ла хри­сти­ан­ство.
Свя­тая Ни­на, не лю­бив­шая по­че­стей и сла­вы, уда­ли­лась на од­ну го­ру там в уеди­не­нии бла­го­да­ри­ла Гос­по­да за об­ра­ще­ние в хри­сти­ан­ство идо­ло­по­клон­ни­ков. Через несколь­ко лет она оста­ви­ла свое уеди­не­ние и от­пра­ви­лась в Ка­хе­тию, где об­ра­ти­ла в хри­сти­ан­ство ца­ри­цу Со­фию. По­сле трид­ца­ти­пя­ти­лет­них по­дви­гов свя­тая Ни­на мир­но скон­ча­лась 14 ян­ва­ря 335 го­да. На ме­сте ее кон­чи­ны царь Ма­ри­ан воз­двиг храм во имя ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия, даль­не­го род­ствен­ни­ка свя­той Ни­ны.
С па­мя­тью свя­той Ни­ны свя­за­но на­хож­де­ние хи­то­на Хри­сто­ва. При рас­пя­тии Спа­си­те­ля этот хи­тон до­стал­ся по жре­бию од­но­му рим­ско­му во­и­ну и по­сле раз­ных со­бы­тий по­пал в Гру­зию.
…
Подробнее:
https://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Rostovskij/zhitija-svjatykh/53

☦️
Преподобный Ио́сиф Аналитин, Раифский.
Пре­по­доб­ный Иосиф, стро­гий по­движ­ник, до­стиг вы­со­ко­го со­вер­шен­ства в ду­хов­ной жиз­ни, так что во вре­мя мо­лит­вы его осе­ня­ло пла­мя. Пред­ска­зав вре­мя сво­ей кон­чи­ны уче­ни­ку сво­е­му Ге­ла­сию, он мир­но скон­чал­ся в IV ве­ке, до из­би­е­ния от­цов Си­най­ских.
…
Подробнее:
https://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserkvi/podvizhniki-blagochestija-protsvetavshie-na-sinajskoj-gore-i-v-ee-okrestnostjah/1_8

☦️
Преподобномученики Иса́ия, Са́вва, Моисе́й и Моисе́й, Иереми́я, Павел, игумен, Ада́м, Се́ргий, Домн, Прокл, Ипа́тий, Исаа́к, Макарий, Марк, Вениами́н, Евсе́вий, Илия.
Пре­по­доб­ные от­цы, в Си­нае и Ра­и­фе из­би­ен­ные, под­ви­за­лись в оби­те­лях и пе­ще­рах го­ры Си­най­ской, где бы­ли да­ны Бо­гом через Мо­и­сея де­сять за­по­ве­дей, и близ­кой к ней пу­сты­ни Ра­и­фы (на бе­ре­гу Крас­но­го мо­ря) и по­стра­да­ли от са­ра­цин и влем­ми­ан, ко­че­вых араб­ских пле­мен. Пер­вое из­би­е­ние про­изо­шло око­ло 312 го­да. Оно бы­ло опи­са­но Ам­мо­ни­ем, еги­пет­ским ино­ком, оче­вид­цем ги­бе­ли 40 свя­тых от­цов Си­най­ских. В это же вре­мя ара­бы из­би­ли 39 от­цов в Ра­и­фе. Вто­рич­ное из­би­е­ние со­вер­ше­но через сто лет и опи­са­но так­же оче­вид­цем, чу­дом из­бе­жав­шим ги­бе­ли, пре­по­доб­ным Ни­лом Пост­ни­ком (па­мять 12 но­яб­ря).
Си­най­ские и ра­иф­ские по­движ­ни­ки про­во­ди­ли осо­бо стро­гую жизнь – всю неде­лю они пре­бы­ва­ли в кел­ли­ях в мол­ча­нии, в суб­бо­ту со­би­ра­лись на все­нощ­ное бде­ние и в вос­кре­се­нье при­ча­ща­лись Свя­тых Та­ин. Пи­та­лись толь­ко фини­ка­ми и во­дой. Мно­гие из пу­стын­ни­ков про­сла­ви­лись да­ром чу­до­тво­ре­ния – стар­цы Мо­и­сей, Иосиф и дру­гие. По име­нам в служ­бе пре­по­доб­ным от­цам упо­ми­на­ют­ся Ис­а­ия, Сав­ва, Мо­и­сей, уче­ник его Мо­и­сей, Иере­мия, Па­вел, Адам, Сер­гий, Домн, Про­кл, Ипа­тий, Иса­ак, Ма­ка­рий, Марк, Ве­ни­а­мин, Ев­се­вий и Илия.
…
Подробнее (первое и второе избиение):
https://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Rostovskij/zhitija-svjatykh/51
https://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Rostovskij/zhitija-svjatykh/52

☦️
Преподобный Феоду́л Синайский, иеромонах.
Пре­по­доб­ный Фе­о­дул был сы­ном пре­по­доб­но­го Ни­ла Пост­ни­ка (па­мять 12 но­яб­ря), опи­сав­ше­го из­би­е­ние свя­тых от­цов в Ра­и­фе в V ве­ке. Еще в от­ро­че­ские го­ды пре­по­доб­ный Фе­о­дул уда­лил­ся вме­сте со сво­им от­цом на Си­най­скую го­ру, оста­вив мир. Во вре­мя на­па­де­ния вар­ва­ров на пу­стын­ни­ков пре­по­доб­ный по­пал в ру­ки раз­бой­ни­ков, ко­то­рые ре­ши­ли при­не­сти юно­шу в жерт­ву утрен­ней за­ре, ко­то­рую по­чи­та­ли вме­сто Бо­га. Но Гос­подь спас от­ро­ка по усерд­ной мо­лит­ве от­ца его, пре­по­доб­но­го Ни­ла: вар­ва­ры про­спа­ли вре­мя по­яв­ле­ния утрен­ней за­ри и, от­ка­зав­шись от жерт­во­при­но­ше­ния, за­хва­ти­ли юно­шу с со­бой. Про­дан­ный раз­бой­ни­ка­ми в го­род Елу­зу, пре­по­доб­ный Фе­о­дул был вы­куп­лен мест­ным епи­ско­пом, в до­ме ко­то­ро­го и был об­ре­тен бла­го­дар­ным от­цом. По­свя­щен­ные епи­ско­пом в пре­сви­те­ров, пре­по­доб­ные Фе­о­дул и Нил вер­ну­лись на Си­най­скую го­ру, где и слу­жи­ли Гос­по­ду до кон­ца жиз­ни. Нетлен­ные остан­ки их бы­ли пе­ре­не­се­ны в Ца­рь­град при им­пе­ра­то­ре Иустине Млад­шем (565–578) и по­ло­же­ны в церк­ви во имя свя­тых апо­сто­лов в Ор­фа­но­тро­фии.

☦️
Преподобный Стефа́н Вифинский (Халкидонский).
Пре­по­доб­ный Сте­фан жил в VIII ве­ке. Под­ра­жая жиз­ни ве­ли­ких по­движ­ни­ков, он обо­шел мно­го оби­те­лей в Па­ле­стине, по­се­тил так­же пу­сты­ни ве­ли­ких от­цов – пре­по­доб­ных Ев­фи­мия Ве­ли­ко­го (па­мять 20 ян­ва­ря), Сав­вы Освя­щен­но­го (па­мять 5 де­каб­ря) и Фе­о­до­сия Ве­ли­ко­го (па­мять 11 ян­ва­ря); в каждой обители святой подвизался, собственным опытом ознакомляясь с ее уставом. После того преподобный пришел в Константинополь, при императоре Льве Исавре, и принят был святым патриархом Германом; у него он и жил некоторое время, поучаясь в духовной жизни, и со своей стороны являясь благополезным советником святителю. При­няв мо­на­ше­ство, пре­по­доб­ный Сте­фан ос­но­вал свою оби­тель в Вифи­нии, при го­ре Ок­сии, близ Хал­ки­до­на. В оби­те­ли, ко­то­рая но­си­ла на­зва­ние «Хи­но­лакк­ской» («При гу­си­ном пру­ду»), со­бра­лось мно­го ино­ков.
Свя­той по­движ­ник про­ви­дел свою кон­чи­ну, и неко­то­рые из бра­тии удо­сто­и­лись ви­деть его слав­ное от­ше­ствие со Ан­ге­ла­ми в Гор­ние се­ле­ния.

☦️
Преподобномучеников Раифских: Антония (Чиркова), Варлаама (Похилюка), Иова (Протопопова), Иосифа (Гаврилова), Сергия (Гуськова) и Петра (Тупицына)
…
Пре­по­доб­но­му­че­ник Ан­то­ний (Чир­ков) (1868–1930), в ми­ру Чир­ков Ан­тон Ива­но­вич, ро­дил­ся в 1868 го­ду[1] в г. Чи­сто­по­ле Ка­зан­ской гу­бер­нии, в се­мье ме­щан.
В 1883-1887 гг. слу­жил в ар­мии.
В 1890 г. по­сту­пил в Ра­иф­ский мо­на­стырь, где 23 мар­та 1908 г. был по­стри­жен в мо­на­ше­ство, по­сле 1917 г. ру­ко­по­ло­жен во иеро­ди­а­ко­на, за­тем во иеро­мо­на­ха.
По­сле за­кры­тия мо­на­сты­ря в 1928 г. по­се­лил­ся в де­ревне Бе­ло-Без­вод­ной, за­ни­мал­ся сто­ляр­ным де­лом.
23 ян­ва­ря 1930 г. был аре­сто­ван и пре­про­вож­ден в Ка­зань. Арест про­ис­хо­дил утром, в 6 ча­сов утра. К нему неожи­дан­но вло­ми­лось несколь­ко че­ки­стов и ста­ли про­из­во­дить обыск, од­на­ко ни­че­го, кро­ме ду­хов­ной ли­те­ра­ту­ры и об­ла­че­ний, не на­шли.
Аре­сто­ван­ные про­хо­ди­ли по груп­по­во­му «де­лу Ра­иф­ских мо­на­хов. Ка­зань, 1930 г.» О. Ан­то­ний не при­знал се­бя ви­нов­ным в предъ­яв­лен­ных об­ви­не­ни­ях.
20 фев­ра­ля 1930 г. был осуж­ден трой­кой при ПП ОГПУ Та­тар­ской АССР и при­го­во­рен к рас­стре­лу.
7 ап­ре­ля 1930 го­да, в день Бла­го­ве­ще­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, был рас­стре­лян с дру­ги­ми ра­иф­ски­ми му­че­ни­ка­ми.
В 1996 г. Ан­то­ний был при­чис­лен к ли­ку мест­но­чти­мых свя­тых Ка­зан­ской епар­хии.
…
Пре­по­доб­но­му­че­ник Вар­ла­ам (в ми­ру По­хи­люк Вик­тор Се­ме­но­вич) родился в 1870 году, в селе Пар­пу­ров­цы Вин­ниц­ко­го уезда По­доль­ской губернии. Из кре­стьян­ской се­мьи, окон­чил цер­ков­но­при­ход­скую шко­лу. В но­яб­ре 1900 г. за­чис­лен в чис­ло по­слуш­ни­ков ки­ши­нёв­ско­го ар­хи­ерей­ско­го до­ма, 19 но­яб­ря то­го же го­да епи­ско­пом Ки­ши­нёв­ским и Хо­тин­ским Иа­ко­вом (Пят­ниц­ким) по­стри­жен в мо­на­ше­ство с име­нем в честь Вар­ла­а­ма, му­че­ни­ка Ан­тио­хий­ско­го. 16 ав­гу­ста 1904 г. ру­ко­по­ло­жен во иеро­ди­а­ко­на. 23 сен­тяб­ря то­го же го­да пе­ре­ве­ден в яро­слав­ский ар­хи­ерей­ский дом, 26 ап­ре­ля 1907 г. за­чис­лен в бра­тию сим­бир­ско­го ар­хи­ерей­ско­го до­ма, со 2 июня ис­пол­нял долж­ность каз­на­чея. 18 мая 1907 г. ру­ко­по­ло­жен во иеро­мо­на­ха. 16 де­каб­ря 1910 г. при­чис­лен к бра­тии ка­зан­ско­го ар­хи­ерей­ско­го до­ма, 31 ян­ва­ря 1911 г. на­зна­чен эко­но­мом.
В 1912 г. по соб­ствен­ной прось­бе за­чис­лен в бра­тию Ра­иф­ско­го в честь Гру­зин­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри муж­ско­го мо­на­сты­ря, слу­жил в при­пи­сан­ном к мо­на­сты­рю хра­ме в селе Ва­си­лье­ве, с ян­ва­ря по ок­тябрь 1917 г. — в селе По­ма­ры, за­тем вер­нул­ся в Ра­иф­ский мо­на­стырь. В 1922 г. в чис­ле 25 мо­на­ше­ству­ю­щих и 18 по­слуш­ни­ков Вар­ла­ам под­пи­сал по­ста­нов­ле­ние бра­тии о непри­зна­нии жи­во­цер­ков­ни­ков. По­сле за­кры­тия Ра­иф­ско­го мо­на­сты­ря Вар­ла­ам в 1928 г. был аре­сто­ван, через 4 дня осво­бож­ден, по ре­ше­нию кре­стьян­ско­го схо­да во­шел в клир при­ход­ской церк­ви, дей­ство­вав­шей в упразд­нен­ной оби­те­ли. В ян­ва­ре 1930 г. ГПУ спла­ни­ро­ва­ло ак­цию по аре­сту ино­ков, жив­ших близ упразд­нен­но­го Ра­иф­ско­го мо­на­сты­ря и вли­яв­ших на на­стро­е­ния кре­стьян, ко­то­рые про­те­сто­ва­ли про­тив за­кры­тия мо­на­сты­ря и кол­лек­ти­ви­за­ции. Ино­ки, в их чис­ле Вар­ла­ам, бы­ли аре­сто­ва­ны по­сле бо­го­слу­же­ния 27 ян­ва­ря 1930 г., в день пре­столь­но­го празд­ни­ка — пре­по­доб­ных от­цов, в Си­нае и Ра­и­фе из­би­ен­ных, и пре­про­вож­де­ны в ка­зан­скую тюрь­му ОГПУ. Мо­на­хам бы­ло предъ­яв­ле­но об­ви­не­ние в «звер­ском умерщ­вле­нии крас­но­ар­мей­цев в 1918 г.» (име­ла ме­сто рас­пра­ва мест­ных кре­стьян над на­пав­ши­ми на Ра­иф­ский мо­на­стырь крас­но­ар­мей­ца­ми, в ко­то­рой на­сель­ни­ки мо­на­сты­ря не при­ни­ма­ли уча­стия), в «ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции про­тив про­во­ди­мых ме­ро­при­я­тий пра­ви­тель­ства… в об­ла­сти пе­ре­устрой­ства сель­ско­го хо­зяй­ства», а так­же в том, что «с ко­рыст­ной це­лью удер­жа­ли мо­на­стыр­ское иму­ще­ство». Вар­ла­ам ви­нов­ным се­бя не при­знал. Рас­стре­лян вме­сте с 4 иеро­мо­на­ха­ми, 1 по­слуш­ни­ком и 2 ми­ря­на­ми по при­го­во­ру трой­ки ГПУ ТАССР от 20 фев­ра­ля 1930 г.
…
Иов (Протопопов) (1880-1930), иеромонах, преподобномученик (местночтимый святой Казанской епархии). В миру Протопопов Иван Андреевич, родился в 1880 году в Одессе. В 1907 году принял монашество. До 1917 года жил в Киеве.
С октября 1917 года — келейник епископа Амвросия (Гудко), иеродиакон. Разделял все тяготы и невзгоды жизни Владыки, был с ним неотлучно во время гонений, арестов и мученической кончины, после которой насельник Иов оставался в Свияжском монастыре до его закрытия.
Арестовывался дважды в июле и августе 1918 года вместе с Владыкой Амвросием (Гудко). Во время ареста Владыки в г. Свияжске в июле 1918 г. о. Иов упросил чекистов арестовать его вместе с епископом, дабы служить Владыке и в заключении.
После освобождения Владыки из-под стражи они временно поселились в Казанском Спасо-Преображенском монастыре. Однако вскоре, несмотря на уговоры, Владыка Амвросий вернулся в Свияжск, где был сразу же арестован. Когда по приказу Троцкого 8 августа 1918 г. арестовали епископа Амвросия, тогда же арестовали и иеродиакона Иова.
Их вместе вывезли из Свияжска на станцию Тюрлема Московско-Казанской железной дороги. Там, из штаба 5-й армии, стоявшего в вагонах поезда Троцкого, владыку Амвросия вывели в поле и убили, а келейника отпустили, запретив ему следовать за своим любимым епископом. Через несколько часов о. Иов нашел на поле тело умученного Владыки Амвросия. Он похоронил Владыку на месте его мученической кончины и в продолжении 12 лет платил крестьянину, владельцу поля, чтобы тот не трогал того места, где покоилось на небольшой глубине тело новомученика. В 1930 г. земля отошла к колхозу, и в дальнейшем не удалось установить судьбу безвестной могилы владыки Амвросия.
С августа 1918 — иеродиакон, затем иеромонах Раифской пустыни. После закрытия монастыря в июне 1928 года служил в деревне Таганаш до декабря 1929 г., после чего поселился в деревне Бело-Безводная.
23 января 1930 года был арестован вместе с монахами бывшей Раифской обители. Проходил по групповому «делу Раифских монахов. Казань, 1930г.». Виновным себя не признал. 20 февраля 1930 г. был осужден тройкой при ПП ОГПУ Татарской АССР и приговорен к расстрелу. 7 апреля 1930 года, в день Благовещения Пресвятой Богородицы, был расстрелян с другими раифскими мучениками.
…
Иосиф (Гаврилов) (1888-1930), иеромонах, преподобномученик (местночтимый святой Казанской епархии). В миру Гаврилов Иван Илларионович, родился 16 октября 1888 года в благочестивой крестьянской семье. Прожил послушником в Раифской обители 12 лет до пострижения в мантию.
Позже, в 1930 г. на допросе он свидетельствовал, что «в монастырь его заставили поступить религиозные убеждения». Вначале он был послушником в гостинице и на пчельнике, а в 1910 г. был взят на военную службу библиотекарем Офицерского собрания. В 1914 г. был демобилизован и, прожив в монастыре 2-3 месяца, вновь был взят на войну — кашеваром. «Во время революции, — показывал будущий новомученик, — я был на фронте, и относился к перевороту, зная, что хорошего ничего не будет».
В 1917 г. он вернулся в обитель, но в 1918 и в начале 1919 был взят в рабочий батальон по разгрузке вагонов. С 1919 г. до самого ареста уже больше не покидал монастыря.
4 января 1920 г. был пострижен в мантию благочинным монастырей Казанской епархии игуменом Феодосием (Лузгиным) , будущим архимандритом и настоятелем Раифской пустыни. В том же году принял сан иеродиакона. В июне 1928 г. Раифская пустынь была закрыта.
После закрытия монастыря крестьяне окрестных с Раифой сел организовали общину, куда вошло семеро из 30-ти бывших насельников монастыря, среди которых был и о. Иосиф. Приходской церковью стала Раифская церковь обители. О. Иосиф был избран настоятелем приходской церкви, хотя в монастыре были иеромонахи много старше по хиротонии. Несмотря на закрытие пустыни, влияние монашества в Раифе оставалось по-прежнему велико. К инокам приходили крестьяне со всей Татарии, из Чувашии и Марии. Большинство Раифских монахов не переставало совершать Таинства, исповедовать, крестить, отпевать и даже служить Литургию (иной раз в приходской церкви, иной раз — у себя дома). Такая ситуация не могла устроить власть…
23 января 1930 г. в д. Бело-Безводной состоялись первые аресты: были арестованы все проживавшие в ней на поселении монахи и несколько церковников, всего 19 человек. Однако, власти не добились желаемого результата, о чем с сожалением свидетельствовало обвинительное заключение: «задержание всех этих лиц не произвело того впечатления, которое оно должно было произвести среди монашествующих, так как не прошло и четырех дней, как в Раифе собрались монашествующие в числе 25 человек, которые 27-го января после богослужения и были задержаны».
27 января 1930 г. в день преподобных отец в Синае и Раифе избиенных, в приходскую церковь, действующую на месте разгромленной в 1928 г. обители, собрались на престольный праздник бывшие насельники монастыря, а также прибывшие еще накануне, ко всенощной, из Казани, Свияжска и окрестных деревень престарелые монахини и благочестивые миряне. Состоялась последняя Божественная Литургия Раифской братии. Удивительно трогательная, печальная и, вместе с тем, торжественная была в тот день служба. Служили провидчески в красных облачениях. В последний раз причащались братия Святых Таин, напутствуя друг друга перед грядущими испытаниями. После Литургии братия служила молебен пред честным образом преподобных отец в Синае и Раифе избиенных. Пока братия молилась небесным своим покровителям, окружившие храм новые варвары, сами не ведая того, повторяли уже бывшее много веков назад, готовя Раифским инокам венцы мученические и исповеднические. Сразу после молебна все находящиеся в храме были арестованы. Престарелых монахов и полуослепших инокинь без всяких объяснений затолкали в грузовики и отправили в Казань .
Выяснив, что монахи, даже лишенные возможности жить в родной обители, продолжают оказывать значительное влияние на крестьян, отвергавших всякую антирелигиозную пропаганду и не спешивших вступать в колхозы, власти решили выдвинуть против иноков сразу три обвинения: в агитации против мероприятий советской власти, в убийстве семи красноармейцев в 1918 году (хотя никто из Раифских монахов не принимал в этом участия и вины их не было никакой) и сокрытии монастырского имущества.
Арестованные проходили по групповому «делу Раифских монахов. Казань, 1930 г.» Ни угрозы следователей, ни жестокое тюремное обращение не сломили о.Иосифа. На допросе он свидетельствовал: «Ни в каких политических партиях не состоял и не состою. К советской власти я отношусь как к власти, данной от Бога, но власть от Бога должна исполнять Божию волю, советская же власть не исполняет волю Бога, а потому — не Божья власть, а сатаническая. Она закрывает храмы, надругивается над святыми иконами, учит детей безбожию и т.д., т.е. исполняет сатаническую волю… И лучше умереть с верой, чем без веры. Я являюсь настоящим верующим, и вера меня спасала в боях, и надеюсь, что в дальнейшем вера меня спасет от смерти. Я твердо верую в Воскресение Христа и Его Второе Пришествие. Против налогов я не шел, так как в Писании сказано: «Кесарево — кесарю, а Богово — Богу». Виновным себя признать не могу. Никакой антисоветской агитации не вел и не веду».
20 февраля 1930 года был осужден тройкой при ПП ОГПУ Татарской АССР, приговорен к расстрелу. 7 апреля 1930 года, в день Благовещения Пресвятой Богородицы, был расстрелян.
…
Сергий (Гуськов) (1875-1930), иеромонах, преподобномученик (местночтимый святой Казанской епархии).
Память 14 января (в день памяти преподобных отец, в Синае и Раифе избиенных).
В миру Гуськов Павел Иванович, родился в 1875 году в благочестивой крестьянской семье. Брат монахини Варвары (Гуськовой Веры). Окончив сельскую школу, Павел помогал отцу по хозяйству и мечтал о монашестве.
1 мая 1898 года поступил в Раифскую пустынь послушником.
18 июня 1906 года принял постриг.
В 1909 году рукоположен в сан иеродиакона.
15 апреля 1910 года рукоположен в сан иеромонаха.
Указом Духовной Консистории от 12 февраля 1914 г. о.Сергий был утвержден в должности ризничего.
В сентябре 1918 г. по ходатайству братии временно исполняющим обязанности настоятеля был утвержден о.Сергий, которому пришлось руководить монастырской жизнью в тяжелейший для святой обители период. Службы проходили в разграбленных храмах, стены которых снаружи были изрыты шрапнелью, а изнутри осквернены дерзкими руками безбожников, уже в 1918 г. содравших серебряные оклады с икон. Монастырское хозяйство было разграблено почти полностью, и только ризница, благодаря о.Сергию, была сокрыта от кощунников и сохранена почти в целости. Даже после июля 1920 г., когда настоятелем пустыни стал архимандрит Феодосий (Лузгин), о.Сергий несколько раз исполнял обязанности настоятеля (в период отъездов о. Феодосия)
После закрытия монастыря (в июне 1928 г.) крестьяне окрестных с Раифой сел организовали общину, куда вошло семеро из 30-ти бывших насельников монастыря. Приходской церковью стала Раифская церковь обители. О.Сергий поселился в д. Бело-Безводная. Несмотря на закрытие пустыни, влияние монашества в Раифе оставалось по-прежнему велико. К инокам приходили крестьяне со всей Татарии, из Чувашии и Марии. Большинство Раифских монахов не переставало совершать Таинства, исповедовать, крестить, отпевать и даже служить Литургию (иной раз в приходской церкви, иной раз — у себя дома).
В мае 1929 г. в ТатЦИКе прошли консультации с представителями НКВД и КазРИКа о судьбе Раифской пустыни и бывших ее насельников. Вскоре последовали первые аресты под предлогом того, что многие из монахов прятали от изъятия церковную утварь, которая принадлежит государству. Нашлись и те, кто указал на о.Сергия и его сестру, монахиню Варвару. В результате обысков ГПУ изъяло у о.Сергия церковные облачения, а у других насельников и крестьян кресты, церковные сосуды и облачения. О.Сергий был арестован и допрошен. Он свидетельствовал: «Чашу (для Св.Причастия) не отдал еще и потому, что по религиозным соображениям я ее отдать лично не могу».
20 декабря 1929 г. о.Сергий был неожиданно для него освобожден под подписку о невыезде. Это была продуманная властью акция с целью успокоить возмущение крестьян по причине ареста о.Сергия и заодно выяснить отношение к этому других Раифских монахов. Один сельский активист докладывал по поводу ареста о.Сергия:
«Когда он (о.Сергий) сидел, в церкви была распространена провокация, что Сергия в ГПУ били и потом расстреляли. Верующие распустили эти разговоры по деревне, и многие крестьяне возмущались жестокостью власти, до тех пор, пока Сергия не выпустили. Эта провокация — дело рук монахов»
Справиться с влиянием монашества на крестьян власти не смогли и решили организовать крупномасштабную акцию.
23 января 1930 г. в д. Бело-Безводной состоялись первые аресты: были арестованы все проживавшие в ней на поселении монахи и несколько церковников, всего 19 человек. Арестованный вместе с сестрой, монахиней Варварой, о.Сергий был препровожден в Казань и допрошен.
Выяснив, что монахи, даже лишенные возможности жить в родной обители, продолжают оказывать значительное влияние на крестьян, отвергавших всякую антирелигиозную пропаганду и не спешивших вступать в колхозы, власти решили выдвинуть против иноков сразу три обвинения: в агитации против мероприятий сов. власти, в убийстве семи красноармейцев в 1918 году (хотя никто из Раифских монахов не принимал в этом участия и вины их не было никакой) и сокрытии монастырского имущества.
20 февраля 1930 года вместе с другими иноками был осужден тройкой при ПП ОГПУ Татарской АССР, приговорен к расстрелу.
Ни угрозы следователей, ни жестокое тюремное обращение не сломили о.Сергия. После расстрела пятерых мучеников (5 апреля) о.Сергия терзали еще несколько месяцев. Как ризничего закрытой обители, к тому же неоднократно исполнявшего обязанности настоятеля, его допрашивали с особым пристрастием, применяя для этого пытки, добиваясь от него «признания», где спрятана монастырская ризница, но так ничего и не узнали от него.
10 августа 1930 года был расстрелян. Рассказывали, что когда о.Сергия вывели из камеры для приведения приговора в исполнение, т.е. на расстрел, то, прежде крепкий, о.Сергий не мог самостоятельно двигаться и его волокли под руки два конвоира.
…
Тупицын Петр (1906-1930), послушник, преподобномученик (местночтимый святой Казанской епархии).
Родился в 1906 году в доброй крестьянской семье. Окончив сельскую школу, и будучи уже в юном возрасте глубоко религиозным, ушел скитаться по святым местам, желая найти тихую обитель для уединенной монашеской жизни. Был Петр в разных монастырях, но почти повсюду находил их либо закрытыми, либо в разоренном состоянии и под угрозой закрытия. Посетил он и Саровский монастырь и часто слышал, что есть-де под Казанью Раифская пустынь, которая не закрыта, и которую очень поддерживают крестьяне окрестных сел.
Поступил послушником в Раифскую пустынь, где прослужил до ее закрытия в июне 1928 года.
После закрытия монастыря в основном проживал в д. Бело-Безводная недалеко от Раифской пустыни, совершая паломнические странствия на день-два, и готовился к принятию монашества. Отсюда Петр ходил в Казань, а позже — около 1,5 лет прожил в д. Чурилино, добывая себе хлеб разными работами или Христовым именем. В начале Филиппова поста 1929 г. Петр вернулся в д. Бело-Безводная. С этого времени он часто посещал бывшую обитель.
Арестован в 1930 году либо 23 января в д.Бело-Безводной, либо 27 января в Раифе, после богослужения в Раифской церкви в престольный праздник — память преподобных отец, в Синае и Раифе избиенных.
Проходил по групповому «делу Раифских монахов. Казань, 1930г.».
Своей готовностью пострадать за Христа, открытым исповеданием православной веры двадцатитрехлетний послушник изумил даже следователей. На допросе он сказал:
«Я человек верующий и готов пострадать за веру, на которую сейчас идет гонение. Это гонение — не новость. Его нужно было ждать, т.к. об этом предсказано в Священном Писании. Для православных христиан наступят времена еще более ужасные, и встретить их надо быть готовым, и переносить их с радостью»
20 февраля 1930 г. был осужден тройкой при ПП ОГПУ Татарской АССР и приговорен к расстрелу.
7 апреля 1930 года, в день Благовещения Пресвятой Богородицы, был расстрелян с другими раифскими мучениками.

☦️
Исповедник Иоа́нн (Кевролетин), иеросхимонах.
Пре­по­доб­но­ис­по­вед­ник Иоанн ро­дил­ся 23 мая 1875 го­да в де­ревне Ку­ла­ко­во Тро­иц­ко­го уез­да То­боль­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Афа­на­сия Кев­ро­ле­ти­на. Об­ра­зо­ва­ние по­лу­чил до­ма. В 1894 го­ду он по­сту­пил по­слуш­ни­ком в Кыртом­ский Кре­сто­воз­дви­жен­ский мо­на­стырь в Ир­бит­ском уез­де Перм­ской гу­бер­нии.
Мо­на­стырь был ос­но­ван в 1878 го­ду и на­хо­дил­ся в ста де­ся­ти вер­стах от Ир­би­та и в ше­сти­де­ся­ти вер­стах от Ала­па­ев­ска на бе­ре­гу ре­ки Кыр­том­ки. Ко­гда-то здесь бы­ли дре­му­чие ле­са и непро­хо­ди­мые бо­ло­та. Ос­но­ва­те­лем оби­те­ли был инок Адри­ан (в ми­ру Ан­дрей Мед­ве­дев). Вы­хо­дец из перм­ских кре­стьян, он неко­то­рое вре­мя под­ви­зал­ся на Афоне, где при­нял ино­че­ский по­стриг, а за­тем вер­нул­ся на ро­ди­ну и стал под­ви­зать­ся в перм­ских ле­сах. Через неко­то­рое вре­мя к нему при­со­еди­нил­ся дру­гой по­движ­ник – Ти­мо­фей Ше­ин, от­став­ной сол­дат из Туль­ской гу­бер­нии. Их тру­да­ми и воз­ник­ла оби­тель; в 1891 го­ду она по­лу­чи­ла от Свя­тей­ше­го Си­но­да офи­ци­аль­ное при­зна­ние. В мо­на­сты­ре бы­ло два хра­ма, и оба в честь Воз­дви­же­ния Чест­но­го и Жи­во­тво­ря­ще­го Кре­ста Гос­под­ня. В на­ча­ле ХХ ве­ка в мо­на­сты­ре бы­ло око­ло вось­ми­де­ся­ти че­ло­век бра­тии. Усло­вия жиз­ни здесь бы­ли до­воль­но су­ро­вы­ми. До две­на­дца­ти ча­сов дня ни­че­го не вку­ша­ли, и са­ма тра­пе­за со­сто­я­ла из про­стых и гру­бых про­дук­тов, хлеб по­да­вал­ся толь­ко ржа­ной. По­слу­ша­ние Ива­на в оби­те­ли за­клю­ча­лось в вы­дел­ке кож.
Он под­ви­зал­ся здесь шесть лет, на­хо­дясь в по­слу­ша­нии у ос­но­ва­те­ля оби­те­ли от­ца Адри­а­на, но по смер­ти его в 1902 го­ду пе­ре­шел в Вер­хо­тур­ский Ни­ко­ла­ев­ский мо­на­стырь. Здесь он нес по­слу­ша­ние ма­ля­ра и плот­ни­ка. Вско­ре на­сто­я­те­лем мо­на­сты­ря был на­зна­чен иеро­мо­нах Ксе­но­фонт (Мед­ве­дев), воз­ве­ден­ный впо­след­ствии в сан ар­хи­манд­ри­та. При нем в мо­на­сты­ре был со­ору­жен ве­ли­че­ствен­ный Кре­сто­воз­дви­жен­ский со­бор, в ко­то­ром бы­ла по­ме­ще­на глав­ная свя­ты­ня оби­те­ли – мо­щи свя­то­го пра­вед­но­го Си­мео­на Вер­хо­тур­ско­го.
20 де­каб­ря 1907 го­да по­слуш­ник Иоанн был по­стри­жен в ман­тию с име­нем Иг­на­тий в честь свя­щен­но­му­че­ни­ка Иг­на­тия Бо­го­нос­ца, па­мять ко­то­ро­го празд­ну­ет­ся в этот день. В 1909 го­ду мо­нах Иг­на­тий был ру­ко­по­ло­жен во иеро­ди­а­ко­на, а в 1913 го­ду, в день освя­ще­ния но­во­го со­бо­ра, – во иеро­мо­на­ха.
В 1925 го­ду Вер­хо­тур­ский мо­на­стырь был без­бож­ни­ка­ми за­крыт; мо­на­хи ча­стью оста­лись жить в го­ро­де, а ча­стью разо­шлись по окрест­ным се­лам и слу­жи­ли в при­ход­ских хра­мах. От­ца Иг­на­тия еще до за­кры­тия мо­на­сты­ря ча­сто по­сы­ла­ли слу­жить в раз­ные хра­мы, где не бы­ло на тот мо­мент свя­щен­ни­ка. С 1919 по 1922 год отец Иг­на­тий слу­жил в хра­ме в се­ле Сер­биш­на Невьян­ско­го рай­о­на. В 1922 го­ду в те­че­ние де­вя­ти ме­ся­цев он слу­жил в Ка­зан­ском хра­ме в за­во­де Кас­ли, с кон­ца 1922 го­да стал слу­жить в хра­ме в Верхне-Ис­ет­ском за­во­де, с 1923 по 1924 год – в хра­ме во имя пре­по­доб­но­го Сер­гия на за­им­ке Ис­ток. В 1924 го­ду он вер­нул­ся в Вер­хо­ту­рье и слу­жил до 1925 го­да в од­ном из мо­на­стыр­ских хра­мов.
В те го­ды лю­бой из свя­щен­ни­ков мог быть под­верг­нут неожи­дан­но­му аре­сту, и отец Иг­на­тий, зная это, ста­рал­ся укло­нять­ся, на­сколь­ко это бы­ло воз­мож­но, от встре­чи с со­труд­ни­ка­ми ОГПУ. Од­на­жды они при­шли в дом его ду­хов­ной до­че­ри в то вре­мя, ко­гда он там на­хо­дил­ся; де­вуш­ка спря­та­ла от­ца Иг­на­тия в под­по­ле, а са­ма на­столь­ко сме­ло и на­ход­чи­во от­ве­ча­ла при­шед­шим, что пол­но­стью от­ве­ла их по­до­зре­ния, что свя­щен­ник на­хо­дит­ся в до­ме, и они ушли, не про­из­ве­дя обыс­ка.
Впер­вые иеро­мо­нах Иг­на­тий был аре­сто­ван в 1925 го­ду и за­клю­чен в тюрь­му ОГПУ, где про­вел око­ло ме­ся­ца. Из тюрь­мы его вы­пу­сти­ли глу­бо­ким ве­че­ром, и он сра­зу по­шел к зна­ко­мым мо­на­хи­ням и стал сту­чать­ся, но, чтобы не быть услы­шан­ным по­сто­рон­ни­ми, в от­вет на их во­про­ша­ния ни­че­го не от­ве­чал. Бы­ло позд­но, они не зна­ли, кто сту­чит, и не от­кры­ва­ли ему. То­гда отец Иг­на­тий ска­зал жа­лоб­ным го­ло­сом: «Те­ща ме­ня на ули­цу вы­гна­ла, и здесь не пус­ка­ют». Его сра­зу узна­ли по го­ло­су и по то­му, что и рань­ше он тюрь­му на­зы­вал «те­щей», и впу­сти­ли.
С 1925 по 1927 год отец Иг­на­тий слу­жил в хра­ме в се­ле Дым­ко­во, в 1927 го­ду он был пе­ре­ве­ден в храм в за­во­де Ни­ко­ло-Пав­динск, а за­тем в Ир­бит. В 1928 го­ду его пе­ре­ве­ли в храм в го­ро­де Дол­ма­то­во, где он про­слу­жил два ме­ся­ца, а за­тем в се­ло Кис­ло­во. С 1929 по 1931 год он слу­жил в хра­ме в се­ле Фе­до­ров­ка, а за­тем – в се­ле Сер­биш­на, где и был аре­сто­ван.
В 1931 го­ду ОГПУ по­ста­ви­ло сво­ей це­лью уни­что­же­ние всех мо­на­ше­ских об­щин на Ура­ле. Аре­сты бы­ли про­из­ве­де­ны в на­ча­ле 1932 го­да. Все­го по де­лу толь­ко бра­тии Вер­хо­тур­ско­го мо­на­сты­ря бы­ло аре­сто­ва­но сто со­рок че­ло­век, и сре­ди них отец Иг­на­тий; он был аре­сто­ван 28 мар­та 1932 го­да. На во­прос сле­до­ва­те­ля, со­сто­ял ли иеро­мо­нах Иг­на­тий в контр­ре­во­лю­ци­он­ной ор­га­ни­за­ции, он от­ве­тил: «Я дей­стви­тель­но со­сто­ял чле­ном мо­на­ше­ской ор­га­ни­за­ции, ко­то­рая по­сле за­кры­тия Вер­хо­тур­ско­го мо­на­сты­ря в 1925 го­ду про­дол­жа­ла су­ще­ство­вать непо­сред­ствен­но под ру­ко­вод­ством ар­хи­манд­ри­та Ксе­но­фон­та (Мед­ве­де­ва). К по­след­не­му я ез­дил ле­том 1930 го­да за по­лу­че­ни­ем со­ве­та, как к на­сто­я­те­лю. При­знаю, что дей­стви­тель­но, как мо­на­ше­ству­ю­щий, по сво­им взгля­дам и убеж­де­ни­ям был про­тив­ни­ком, диа­мет­раль­но про­ти­во­по­ло­жен уста­нов­кам и ме­ро­при­я­ти­ям со­вет­ской вла­сти, ина­че не мог­ло быть. Ес­ли раз­де­лять пол­но­стью взгля­ды со­вет­ской вла­сти, зна­чит, нуж­но пе­ре­стать быть мо­на­хом; быть мо­на­хом – зна­чит быть вра­гом со­вет­ской вла­сти и пар­тии. Для ме­ня мо­на­ше­ство бы­ло важ­нее со­вет­ской вла­сти, и я, есте­ствен­но, был и яв­ля­юсь вра­гом по­след­ней, но контр­ре­во­лю­ци­он­ной ра­бо­ты не про­во­дил…»
За­вер­шая след­ствие, сле­до­ва­тель в по­след­ний раз вы­звал на до­прос от­ца Иг­на­тия и спро­сил, не хо­чет ли он рас­ка­ять­ся пе­ред со­вет­ской вла­стью, на что отец Иг­на­тий от­ве­тил: «На по­став­лен­ный мне во­прос, хо­чу ли я рас­ка­ять­ся пе­ред со­вет­ской вла­стью, по­ка­зы­ваю, что я рас­ка­и­вать­ся пе­ред со­вет­ской вла­стью не хо­чу и не бу­ду».
7 сен­тяб­ря 1932 го­да Осо­бое Со­ве­ща­ние при Кол­ле­гии ОГПУ при­го­во­ри­ло от­ца Иг­на­тия к трем го­дам ссыл­ки в За­пад­ную Си­бирь, и он вме­сте с груп­пой свя­щен­но­слу­жи­те­лей и мо­на­хов был от­прав­лен эта­пом в На­рым­ский край, где часть пу­ти им при­шлось прой­ти пеш­ком. В ссыл­ке отец Иг­на­тий за­бо­лел цин­гой, от ко­то­рой ему по­мог­ла вы­ле­чить­ся его ду­хов­ная дочь, при­е­хав­шая уха­жи­вать за ним и при­вез­шая со сво­ей па­се­ки мед.
Воз­вра­ща­ясь до­мой по окон­ча­нии сро­ка ссыл­ки, отец Иг­на­тий ока­зал­ся в од­ном ва­гоне с уго­лов­ни­ка­ми. Чтобы не при­вле­кать к се­бе вни­ма­ния, он стал при­ни­мать уча­стие в раз­го­во­рах, и да­же вер­тел в ру­ках па­пи­ро­су, изо­бра­жая, что со­би­ра­ет­ся за­ку­рить, и та­ким об­ра­зом бла­го­по­луч­но до­е­хал до Ека­те­рин­бур­га. Но здесь си­лы оста­ви­ли его, он ед­ва до­брал­ся до квар­ти­ры ду­хов­ной до­че­ри и на ее по­ро­ге упал. В Ека­те­рин­бур­ге, как и во мно­гих дру­гих круп­ных го­ро­дах, ему бы­ло жить за­пре­ще­но, и он по­се­лил­ся в ма­лень­ком вет­хом до­ми­ке на окра­ине Вер­хо­ту­рья. Ме­сто бы­ло глу­хое, и от­ца Иг­на­тия ста­ли бес­по­ко­ить здесь ху­ли­га­ны; но некий раб Бо­жий по име­ни Ми­ха­ил, ко­то­рый ра­бо­тал зуб­ным вра­чом и был по­стри­жен в мо­на­ше­ство, дал де­нег на по­куп­ку но­во­го до­ма, рас­по­ло­жен­но­го непо­да­ле­ку от Вер­хо­тур­ско­го мо­на­сты­ря, так что от­сю­да хо­ро­шо был ви­ден ве­ли­че­ствен­ный Кре­сто­воз­дви­жен­ский со­бор. Сю­да отец Иг­на­тий и пе­ре­ехал вме­сте с по­мо­гав­ши­ми ему по хо­зяй­ству ке­лей­ни­ца­ми, схи­мо­на­хи­ней Ев­до­ки­ей и мо­на­хи­ней Си­мео­ни­ей.
На­сту­пил но­вый пе­ри­од в жиз­ни по­движ­ни­ка, ко­гда он стал скры­вать­ся от ми­ра за внеш­ней фор­мой юрод­ства. Оде­вать­ся стал в свет­скую одеж­ду, ино­гда и в жен­скую, так что бы­ва­ло, что его не узна­ва­ли и хо­ро­шо его знав­шие. Неко­то­рое вре­мя он пас на окра­ине го­ро­да коз и был лю­бим­цем всех окрест­ных маль­чи­шек, ко­то­рые тес­ным круж­ком со­би­ра­лись во­круг него, с упо­е­ни­ем слу­шая его рас­ска­зы.
У от­ца Иг­на­тия оста­ва­лось мно­го ду­хов­ных де­тей, и он, на­ве­щая их, со­вер­шал в их до­мах Та­ин­ства. Ко­гда со­сто­я­ние здо­ро­вья не поз­во­ля­ло по­ки­дать дом, он при­ни­мал ду­хов­ных де­тей у се­бя в ке­ллии. Здесь отец Иг­на­тий вме­сте со сво­и­ми ке­лей­ни­ца­ми вы­чи­ты­вал весь бо­го­слу­жеб­ный круг.
…
Об этом пе­ри­о­де жиз­ни по­движ­ни­ка со­хра­ни­лись вос­по­ми­на­ния лю­дей, его знав­ших. Один из свя­щен­ни­ков рас­ска­зы­вал: «У ме­ня в па­мя­ти отец Иг­на­тий остал­ся че­ло­ве­ком на­ход­чи­вым, неуны­ва­ю­щим… Он слег­ка юрод­ство­вал, ис­кал по­во­да, чтобы его осу­ди­ли, по­сме­я­лись над ним. Од­на­жды при­шел в Ива­нов­скую цер­ковь на Пас­ху, в се­ре­дине служ­бы за­хо­дит и го­во­рит: “Про­спал я служ­бу, толь­ко что при­шел”. Уди­ви­лись, ко­неч­но, по­сме­я­лись. До­ма у се­бя то­же чу­дил: в жен­ский ха­лат оде­нет­ся, на го­ло­ве ску­фей­ка, как у звез­до­че­та, на­бок на­де­та, по сто­ро­нам два пуч­ка во­лос тор­чат, шея го­лая – это он вы­шел умы­вать­ся. Ке­лей­ни­цам его боль­шое тер­пе­ние тре­бо­ва­лось, чтобы его при­чу­ды вы­но­сить. Они толь­ко нач­нут что-ни­будь ва­рить – он вый­дет на кух­ню, ка­стрюли пе­ре­вернет или огонь во­дой за­льет, а по­том быст­ро к се­бе в ке­лей­ку, в оде­я­ло за­вер­нет­ся и ле­жит ти­хонь­ко. Лю­бил сво­их чад на­зы­вать “стра­ши­ли­ща­ми”. Служ­бы со­вер­шал в кро­хот­ной сво­ей ке­ллии. Про кро­вать свою го­во­рил, что кто на нее ля­жет, тот по­лу­чит ис­це­ле­ние. И я, дей­стви­тель­но, это на се­бе ис­пы­тал».
Ду­хов­ная дочь от­ца Иг­на­тия рас­ска­зы­ва­ла: «Я жи­ла в Вер­хо­ту­рье, ра­бо­та­ла в швей­ной ма­стер­ской, а к от­цу Иг­на­тию хо­ди­ла бла­го­слов­лять­ся. На ра­бо­те у ме­ня не ла­ди­лось, ма­ши­на ло­ма­лась, ни­че­го не по­лу­ча­лось. Отец Иг­на­тий на­до мною по­сме­и­вал­ся: “Ну вот, ши­ла да по­ро­ла, ши­ла да по­ро­ла”. Но од­на­жды ска­зал: “Ты пра­вед­но­му Си­мео­ну мо­лишь­ся? А ведь он был порт­ной. Вот и про­си, чтобы он те­бе по­мог. Сво­и­ми сло­ва­ми про­си”. Я ста­ла мо­лить­ся и про­сить пра­вед­но­го Си­мео­на о по­мо­щи. И ста­ло луч­ше по­лу­чать­ся в ра­бо­те, слож­ные за­ка­зы ста­ли да­вать, луч­ше тех по­лу­ча­лось, кто рань­ше ме­ня на­чал ра­бо­тать. Но огор­че­ний все­гда бы­ло мно­го. Бы­ва­ло, бе­гу с ра­бо­ты к ба­тюш­ке – и, по­ка бе­гу, на ду­ше по­свет­ле­ет, при­хо­жу: “Бла­го­сло­ви­те, ба­тюш­ка! Сей­час сколь­ко хо­те­ла вам рас­ска­зать, да все за­бы­лось”. А он: “А ты рас­ска­за­ла, я слы­шал – вот про это и про это”. И прав­да я об этом ду­ма­ла, ко­гда к нему шла.
Как-то ве­лел мне по­лен­ни­цу скла­ды­вать. Я скла­ды­ва­ла, скла­ды­ва­ла – вот го­то­ва по­лен­ни­ца, а он по­до­шел, па­лоч­кой толк­нул – и она рас­сы­па­лась. Мне обид­но, а ба­тюш­ка ме­ня же и ру­га­ет: “Вот ка­кая бес­то­лочь, по­лен­ни­цу сло­жить не мо­жешь”. В дру­гой раз я в ого­ро­де гряд­ки ко­па­ла, бо­роз­ды де­ла­ла, а он сто­ит ря­дом и ру­га­ет: “Ка­кая же ты бес­тол­ко­вая, зем­лю ко­пать не уме­ешь. По­ло­жи-ка пал­ку – ви­дишь, неров­но!” Я ров­няю, ров­няю, он опять: “Ты ви­дишь – там ды­ра, там ды­ра”. Я оби­де­лась, ушла. По­том вер­ну­лась: “Ба­тюш­ка, про­сти­те, бла­го­сло­ви­те!” Он, ра­дост­ный, си­я­ю­щий, бла­го­сло­вил ме­ня, и я – как на кры­льях весь день.
…
Од­на­жды одел­ся стран­ни­ком, при­шел к од­ним ма­туш­кам, сту­чит, про­сит ми­ло­сты­ню, а они го­во­рят: “Нет ни­че­го!” А он все сту­чит, сту­чит по же­лез­ке. Они го­во­рят: “Ка­кой ни­щий! На­до по­смот­реть, не ута­щит ли че­го!” По­до­шли по­бли­же и узна­ли – это же отец Иг­на­тий. “Ба­тюш­ка, за­хо­ди!” А он: “А! Узна­ли, так за­хо­ди! Да не пой­ду я!” – И ушел».
Жи­тель­ни­ца Вер­хо­ту­рья рас­ска­зы­ва­ла: «Один раз да­ли ему в мо­роз ва­лен­ки. Он их стал на­де­вать и го­во­рит: “А что, в чу­жих-то теп­ло”. Жен­щи­на ска­за­ла, сму­тив­шись: “Про­сти­те, ба­тюш­ка, и вправ­ду чу­жие”.
При­е­хал он как-то в од­но се­ло и при­шел в из­бу к зна­ко­мым. Хо­зяй­ка ста­ла его кор­мить: по­да­ла хлеб и по­хлеб­ку, а пи­ро­ги ута­и­ла. И при­нял­ся он есть да при­го­ва­ри­вать: “Са­ми-то пи­ро­ги едят, а ме­ня по­хлеб­кой кор­мят”.
…
Ба­тюш­ка учил нас мо­лить­ся со вни­ма­ни­ем. К по­се­ще­нию служ­бы цер­ков­ной он сам от­но­сил­ся стро­го и нас то­му же учил. Од­на­жды мы во вре­мя служ­бы со­бра­лись ого­род ко­пать, при­шли бла­го­сло­вить­ся, а он: “А на служ­бу кто пой­дет?”».
В по­след­ние го­ды отец Иг­на­тий тя­же­ло бо­лел и неза­дол­го до смер­ти был по­стри­жен в схи­му с име­нем Иоанн. Ду­хов­ная дочь его рас­ска­зы­ва­ла: «Я си­жу в уго­лоч­ке, пла­чу и про­шу Ца­ри­цу Небес­ную, чтобы взя­ла на­ше­го ба­тюш­ку к Се­бе. А он го­во­рит: “Смот­ри­те, она мо­лит­ся, чтобы я умер”. Он лю­бил по­шу­тить. Как-то при­шли жен­щи­ны и спра­ши­ва­ют: “Тя­же­ло ле­жать, ба­тюш­ка?” А он и го­во­рит: “Так не бу­ду ле­жать, ме­ня дро­ва ко­лоть за­ста­вят”.
В день его смер­ти при­шло мно­го на­ро­ду и спра­ши­ва­ют: “Ба­тюш­ка, чи­тать ка­нон на ис­ход ду­ши?” А он го­во­рит: “Ра­но еще”. Через неко­то­рое вре­мя я на­ча­ла чи­тать, а он го­во­рит: “Не так на­до чи­тать”. И сам про­чи­тал пол­то­ры стра­ни­цы, а по­том уже не бы­ло сил чи­тать, и чи­та­ли дру­гие».
Иерос­хи­мо­нах Иоанн (Кев­ро­ле­тин) скон­чал­ся 27 ян­ва­ря 1961 го­да. Ле­том 1993 го­да бы­ли об­ре­те­ны его мо­щи и пе­ре­не­се­ны в Вер­хо­тур­ский Ни­ко­ла­ев­ский мо­на­стырь.
…
Подробнее:
https://azbyka.ru/days/sv-ioann-kevroletin